Добро пожаловать на Global Trends, развлекательное и информационное цифровое ток-шоу, освещающее главные проблемы вашей отрасли.
С вами я, его ведущая, Саана Аззам. Мы получили отличные отзывы о первых трех выпусках, затронувших 3 темы: технологии, автоматизация и роботы; устойчивость и ESG; а также альтернативное топливо. Пришло время завершить серию из четырех эпизодов, рассмотрев последний вопрос. Но перед этим прошу поддержать нас в наших каналах в соцсетях своими комментариями, отзывами и реакциями.
4-й эпизод посвящен тенденции, характерной не только для нашего сектора. На самом деле это один из самых обсуждаемых вопросов в мире, занимающий умы как политиков, так и обычных граждан и затрагивающий любую отрасль.
В данный момент самой главной проблемой является декарбонизация экономики. Как достичь нулевых выбросов? Что для этого должен сделать каждый сектор? Мы знаем, что делать. Теперь важно это реализовать. Мы зададим гостям вопрос: как достичь нулевых выбросов в горной индустрии? Для съемок финального выпуска Global Trends мы пригласили в студию двух гостей.
Пришло время их представить. Первый гость — старший директор программы Climate Aligned Industries в Rocky Mountain Institute. RMI — это некоммерческая организация из США, выступающая за повышение энергоэффективности уже в течение 40 лет. В последние 4 года ее важность возросла в связи с климатическим кризисом. Поприветствуем в студии Global Trends Томаса Коха Бланка. Томас, присоединяйтесь ко мне! Очень приятно видеть вас здесь сегодня.
Спасибо!
Перед тем, как начать, напомню о возможности следить за этим выпуском в наших каналах в соцсетях. Поделитесь мыслями, оставьте комментарии и обсудите эту тему с другими зрителями со всего мира. Не упустите шанс стать участниками сегодняшнего разговора. Итак, Томас, начнем с главного вопроса: почему так важно декарбонизировать горнодобывающий сектор?
Добыча полезных ископаемых имеет огромное значение для современной экономики. Из-за развития экономики и увеличения населения наша отрасль продолжает расти. И думаю, по мере роста мы будем только накапливать минералы в экономике.
Да. Это важная тема для обсуждения, и наш второй гость расскажет об этом подробнее.
Да, это правда. И, хотя теоретически эти материалы можно перерабатывать бесконечно, такая переработка не покрывает общий рост. Поэтому нам понадобится больше минералов, особенно для обеспечения энергоперехода.
Теперь горнодобывающей отрасли нужно уделять этому больше внимания, и отрасль меняется. Мы уже не фокусируемся на добыче угля, его нельзя бесконечно перерабатывать. Нас интересуют такие материалы, как редкоземельные металлы. Я бы назвала это сменой парадигмы.
Ну, я думаю, что в целом можно разделить добываемые материалы на две категории. Во-первых, сырье. Мы добываем такое энергетическое сырье, как уголь, нефть и газ, и используем его. Во-вторых, минеральное сырье, которое мы добываем, а затем используем в инфраструктуре или продуктах. И в теории их можно перерабатывать и использовать заново. Думаю, что всё это зависит не только от стоимости и доступности, но и ценности продукта. Возьмем мобильный телефон, например. В расчете на килограмм золота в телефоне больше, чем, например, в килограмме руды, добываемой из-под земли.
Думаете, декарбонизация в горнодобывающем секторе возможна или это что-то нереализуемое?
Не думаю, что это совсем нереально. Переработка в горном деле работает так же, как энергоэффективность в энергосистемах. Пожалуй, это самый дешевый способ сокращения общего энергопотребления во всей стоимостной цепочке.
Верно ли, что, когда мы говорим о декарбонизации в горном деле, мы скорее должны говорить о декарбонизации использования полезных ископаемых, а не самой добыче, посколько это позволяет охватить весь жизненный цикл?
Думаю, да. В стабильной экономике, в которой мы больше не растем (если мы до этого дойдем). Думаю, вы можете представить себе экономику, которая основана только на переработке и использует уже существующие минералы. По сути, выбросы горнодобывающей промышленности, связаны не только с добычей, но и с процессами преобразования сырья, а именно руды, в более чистые минералы. И этот процесс достаточно энергозатратен. В случае переработки вы пропускаете этот шаг, поскольку вам больше не нужно получать чистые минералы.
И это очень привлекательно. Хотите добавить что-то еще по этому вопросу?
Разумеется, нельзя не упомянуть выбросы от добычи. Однако хорошая новость в том, что у нас есть для этого технологические решения.
Потрясающе! Именно об этом мой следующий вопрос. Верно ли, что мы можем сократить выбросы углерода или избежать их во время добычи полезных ископаемых?
Думаю, да. Так, если мы посмотрим на производство стали, там есть определенная политика или даже несколько политик, направленных на сокращение количества стали, используемой в экономике, а также на увеличение объема переработки. Однако оба этих политических вмешательства, с точки зрения горного дела, плохо влияют на бизнес, поскольку снижают производство, сужая рынок, где можно продавать продукцию. Это, подчеркну, касается горнодобывающей промышленности. Думаю, очень важно сокращать выбросы во всей цепочке поставок, поскольку это означает долгосрочные устойчивые возможности, позволяющие выводить продукт на рынок без лишних выбросов углерода.
В текущих условиях, когда электрификация уже достигла огромных масштабов, что еще можно сделать?
Самая главная проблема в том, что большая часть добычи происходит там, где нет электричества, то есть в отдаленных районах. В случае использования возобновляемых источников энергии вы уязвимы, поскольку являетесь единственным покупателем электроэнергии от одного производителя. И это не так надежно по сравнению со многими традиционными системами. Это своего рода препятствие. Начать использовать электричество в грузовиках также не так просто. Это связано с их рабочими циклами. Вам нужно использовать грузовики по максимуму, а не тратить время на зарядку аккумулятора. Нужно учесть и вес батарей. Каждая лишняя тонна, установленная на грузовике, означает, что он будет перевозить на тонну меньше породы.
Значит, нужно более оптимальное решение для аккумуляторов.
Прорыв в этой области важен, но, к сожалению, недостаточен. Вместе с тем появилась пара новых решений. Это гибридные варианты, совмещающие аккумуляторные электроприводы и традиционные двигатели. Их также можно комбинировать с подвесной системой электроснабжения. Речь идет, например, об энергоемких системах, подсоединенных к контактным рельсам. Другой вариант — заменитель топлива. Вы используете биотопливо в той мере, в какой его получаете, или применяете синтез-топливо. Третья категория решений для грузовиков — это водород.
Опять же, в теории его можно получать из возобновляемых источников энергии.
Безусловно. Особенно это подходит для неэлектрифицированных операций: переменная энергия солнца и ветра отлично подходит для получения водорода, который является более гибким вариантом, чем энергоснабжение шахты. Поэтому электрификация с помощью водорода — более простое решение по сравнению с электрификацией оборудования в шахте.
Отлично, и каковы сроки для достижения этих целей? Мы ожидаем, что это произойдет в 2030, 2040 или даже в 2050 году? Когда мы можем достичь нулевых выбросов?
Хорошая новость в том, что технологии уже есть. Поэтому, думаю, что для всех перечисленных вариантов есть высокая степень согласия по поводу того, какие технологии необходимо использовать. Кроме того, эти решения тестируются в больших масштабах. Существуют компании (как Fortescue), решившие прекратить использование ископаемого топлива уже к 2030 году, и многие другие, которые хотят сделать это к 2040 г. В основном цели должны быть достигнуты до 2050 г. Думаю, главный вопрос состоит в том, как быстро получится заменить существующее оборудование. Поэтому будет небольшое различие между новыми операциями и теми,
которые уже в фазе перехода. Отличная мысль. А теперь перейдем к рубрике Ask Away. Мы выбрали вопрос по теме интервью, заданный в наших каналах в соцсетях. Итак, Томас: существуют ли законы, направленные на декарбонизацию горнодобывающего сектора?
Отвечая коротко — нет. Горнодобывающая индустрия является глобальной, и нет органа, который регулировал бы ее по всему миру. Поэтому нормы, которые существуют в отдельном регионе, далеко не всегда действуют в других. Думаю, что в политике существуют две тенденции, которые можно наблюдать в глобальном масштабе. Первая — углеродное регулирование на уровне потребителя, пограничные сборы... Да, на выбросы углерода... Как это называется? Система трансграничного углеродного регулирования, которая внедряется сейчас, кажется, Европейским Союзом. Это значит, что все, кто занимаются импортом в Европе, должны соблюдать ограничения на уровень выбросов. И это, по сути, можно считать глобальной политикой, поскольку ей нужно следовать, чтобы продавать в Европе. Другая наблюдаемая тенденция в основном заключается в поддержке и субсидировании чистой энергетики.
Такая поддержка делает переход на возобновляемую энергию более доступным для компаний. Томас, я знаю, что вы можете много чего добавить, но у нас так мало времени. Спасибо, Томас! В завершении прозвучала очень интересная мысль. Оставьте свои комментарии по поводу услышанного, когда мы закончим сегодняшнее обсуждение. Пора двигаться дальше.
Томас упомянул о важности переработки. Эту тему раскроет наш второй гость. Он директор отдела горного дела Nth Cycle, технологического стартапа, который решает насущную проблему в этой области: как использовать революционные технологии (включая электротранспорт), основанные на сложной химии аккумуляторов, ветряные турбины и потребительскую электронику без денежных расходов и экологических издержек, связанных с добычей металлов и минерального сырья? Александер Аллен, приветствуем вас в студии Global Trends. Александр, добро пожаловать на шоу!
Спасибо за приглашение.
Мы бы хотели узнать подробности. Как ваша технология способна решить эту проблему?
Во-первых, еще раз спасибо за приглашение. Мы основали Nth Cycle, когда осознали потребность в новых способах обеспечения постоянно растущего спроса на важные металлы. Мы переосмысливаем методы добычи и повторного использования металлов, в том числе тех, которые уже в обращении. Название компании связано с нашим стремлением использовать критически важные металлы энное количество раз. Наш генеральный директор обратил внимание на проблему с энергопереходом. В настоящее время добыча и очистка требуют огромного количества энергии, больших масштабов и экологических издержек. Мы хотим переосмыслить добычу металлов, локализуя процессы и уменьшая количество энергии для очистки материалов. Не важно, добываем ли мы их или регенерируем в городских условиях, для дальнейшей очистки нам приходится отправлять их далеко за границу.
Наша базовая технология Oyster предусматривает то, что мы называем электроэкстракцией. По сути, это объединение нескольких этапов очистки в один. Это позволяет нам добывать конкретные металлы для получения высокочистых продуктов.
Потрясающе! Вы улучшаете такие характеристики этих важных металлов, как качество, происхождение и экологичность, не так ли?
Именно. В основе всего этого лежит понимание того, откуда эти металлы. Так, в настоящее время почти 85% никеля, используемого для энергоперехода, поставляется из Индонезии. Затем он очищается в Китае. Это заставляет западных покупателей беспокоиться о безопасности поставок, долгих сроках транспортировки, и, как вы сказали, экологических и социальных аспектах закупок этого металла. То же самое касается кобальта. Всё это заставило ЕС и США осознать необходимость в усилении прозрачности, устойчивости и безопасности в цепочках поставок.
Значит, вы в тренде с точки зрения политики и экологии, а как насчет расходов?
Наша система может быть развернута на месте в модульном виде и по стоимости сравнима с крупными объектами, размещаемыми за рубежом. Наша бизнес-модель довольно проста. Обычно мы владеем и управляем своими активами и взимаем плату с партнеров за обработку их материалов. Мы создаем замкнутую цепочку поставок, при этом сокращая затраты на транспортировку, сроки поставок, и, конечно же, выбросы парниковых газов. Это сочетается с модернизацией коммерческих объектов для выявления новых источников прибыли, включая потоки отходов.
Отлично. Дает ли это возможность увеличить количество менее интенсивных горных работ, позволяющих сокращать масштабы добычи и воздействие на экологию?
Да, сокращение как раз и является ключевым фактором. Мы хотим сократить количество этапов переработки сырья, но также отходы, энергопотребление и углеродный след. Технология делает привлекательными инвестиции в более мелкие активы, которые до этого не использовались, поскольку не было смысла инвестировать в переработку в краткосрочных проектах. Также есть отходы. Их необходимо распределять. Когда вы утилизируете телефон или ноутбук, возникают проблемы с их транспортировкой в централизованные пункты переработки. Мир нуждается в гибких решениях химической очистки. Мы также сокращаем выбросы парниковых газов более чем на 90% по сравнению с традиционной добычей. Мы снижаем выбросы углекислого газа до 44% по сравнению с традиционными методами переработки.
Значит, ваша технология применима к традиционному сырью, отходам производства и потребительским отходам?
Абсолютно, верно. Мы стремимся использовать все ресурсы и сделать использование материала максимально эффективным.
Каковы дальнейшие планы? Вы доказали, что технология работает, что дальше?
Сначала мы работали с компаниями по утилизации металлолома. Теперь мы используем батареи электромобилей и бытовой техники для производства высокочистой продукции, включая никель, кобальт и МХП. Мы сотрудничаем с OEM-производителями, очищая для них металлы в рамках замкнутой цепочки поставок и делая основной акцент на переработке их продукции и подготовке материалов для их повторного использования в качестве сырья.
Вы используете только электричество?
В процессе электроэкстракции мы используем электричество и воду. При этом большая часть воды перерабатывается.
А что по срокам?
В этом году мы вышли на промышленные масштабы для металлолома и разрабатываем дополнительные этапы в секторе добычи и очистки.
И каков предел? И есть ли он?
Нашу технологию можно применять к огромному спектру материалов, самому широкому на рынке, в отличие от узконаправленных современных технологий. Однако и мы не можем работать со всеми металлами, поэтому сосредоточились на критически важных. Состав компонентов также крайне смешанный. К примеру, мобильные телефоны. У каждой марки свой состав. Телефоны могут содержать более 75 различных металлов, что затрудняет их переработку. Также требуется предварительная обработка сырья. Мы не можем просто забросить в систему аккумулятор. Сначала мы подвергаем его механической обработке.
А как насчет шлифовки плат?
Да, мы этим занимаемся. Обычно наши партнеры собирают и измельчают материал, а затем отправляют его нам. Мы подготавливаем и перерабатываем его в нашей системе. С другой стороны, мы извлекаем осадите ли металлов. При этом остаточных отходов крайне мало. Мы извлекаем из аккумуляторов графит, литий и марганец. Основной продукт отходов — только алюминий. По сути, отходами являются 5% от получаемого сырья.
Безумно интересно! Для меня это звучит как покупка готового торта.
Верно! Мне нравится эта аналогия.
Прекрасно! Алекс, прежде чем закончить интервью, обратимся к нашей рубрике Ask Away. Мы зададим вам вопрос от пользователей социальных сетей. Готовы?
Да.
Отлично. Итак, как ваши технологии меняют будущее горнодобывающей промышленности?
Ну, они не подразумевают прекращение добычи, но помогают компаниям по-новому подходить к своему бизнесу.
Интересно, то есть эти технологии обеспечивают им будущее. Они способны изменить существующие способы производства конкретных материалов.
Да, и мы уже видим некоторые результаты. Мы думаем, что это будущее горнопромышленной. Компании более открыты для инноваций, особенно когда ты демонстрируешь, насколько это выгодно и как это сокращает выбросы углерода.
Закончим на этой оптимистичной ноте. Спасибо. На этом всё. Жаль, что мы можем уделить нашим гостям всего несколько минут, особенно когда это касается такой сложной темы, как нулевые выбросы.
Пора переходить к дискуссии Trends & Talks. Я снова приглашаю Томаса и Алекса присоединиться к нам.
Сегодня у нас есть еще один гость — Бруно Сантос. Бруно — инженер по эксплуатации крупногабаритных шин в BKT. Он работает с партнерами из Юго-Западной Европы. Благодаря обширным знаниям о продуктах и услугах, сферах их применения и требованиях рынка он стал частью многопрофильной команды, разрабатывающей стратегии создания ценности для организаций. Бруно, присоединяйтесь. Бруно, добро пожаловать на шоу!
Спасибо.
С возвращением, господа. Полагаю, что вы слушали мои интервью с Томасом и Александером. Уверена, что вам было так же интересно, как и мне. Итак, что вы в целом думаете о том, что было сказано здесь? Как компании могут поддержать это движение к нулевым выбросам?
Хороший вопрос. Мы наблюдаем инициативы как со стороны OEM, так и конечного пользователя. Однако производители шин, с нашей точки зрения, имеют большее влияние на этот процесс. Давайте посмотрим на общую картину. Вместо того, чтобы искать пути электрификации огромных самосвалов, они уменьшают их размеры. Это как переход от размеров слона к чему-то портативному. Это позволяет избежать проблем с весом и емкостью аккумулятора. Кроме того, расширяется автопарк, что в целом означает сокращение простоев и рост производительности. А этого хотят все горнодобывающие компании. Это меняет правила игры. Меньшие размеры машин — это меньшие шины и различные технологии. Или можно перейти на электропривод, продолжая использовать дизельный двигатель. Но вместо прямой передачи он применяется для запуска генератора, питающего электродвигатели колес. Это снижает расход топлива и сокращает углеродный след. И благодаря меньшему количеству механики грузовик не требует частого обслуживания, что повышает его доступность. Если добавить троллейную систему, которая питается за счет воздушных линий, как электричка или трамвай, вы получите идеальный синтез технологий.
Бруно, вы также упомянули инициативы со стороны конечных пользователей.
Да, у меня есть хороший пример. Я знаю о нём, поскольку на этих заводах используются шины BKT. Это совместная инициатива EQIOM, одного из ведущих поставщиков стройматериалов во Франции, и Air Liquide. Они построили первый углеродно-нейтральный цементный завод в Европе. Он захватывает и сжижает произведенный CO2 перед его закачкой в пустые нефтяные скважины в Северном море. Они рассчитывают захватить 8 000 000 тонн CO2 в течение первых 10 лет эксплуатации.
Как интересно! Приятно знать, что инициативы затрагивают не только стадию добычи, но и обработки. Алекс, вы тоже предлагаете компаниям двигаться к нулевым выбросам, делая ставку на эти ценные потоки отходов. Как еще ваши потенциальные клиенты и партнеры могут ускорить переход к нулевым выбросам?
Ну, это уже происходит. И темпы постоянно растут. Думаю, главные факторы перехода к нулевым выбросам — это инвестиции и внедрение инновационных технологий для декарбонизации процессов и продукции. Не менее важно и осознание ответственности. Я думаю, что преимущества нулевых выбросов зависят от того, будет ли переход ориентирован на людей. Нужно учесть не только пользу для планеты, но и положительные социальные, экологические и экономические эффекты. Компании должны дать людям возможность получить выгоду от перемен.
Очень полезная информация. Спасибо! Перейдем к вам, Томас. Вы проводили исследование в области декарбонизации тяжелых тягачей.
Верно, этим я тоже занимался. Думаю, в основном нас интересовала разница между более инкрементными технологиями и технологиями, которые сокращают выбросы до нуля. Также мы стремились понять, что нужно сделать для достижения целей, связанных с Глобальным потепление на 1,5 °C. И мы поняли, что важно не только достичь нулевых выбросов к 2050 г., но и значительно сократить их, почти на 50%, уже к 2030 году.
Вижу, что перед нами три энтузиаста в области нулевых выбросов. Я с радостью бы продолжила этот разговор, но нам придется остановиться на этом. Наше время истекло. Спасибо, что присоединились к нам сегодня. У нас в гостях были Томас Кох Бланк, Rocky Mountain Institute, Александр Аллен из Nth Cycle и Бруно Сантос из BKT. Было приятно поговорить с вами. Спасибо.
Пришло время для последней на шоу Global Trends викторины Quiz You Up! Помните, как после третьего выпуска мы задали в соцсетях вопрос, касающийся альтернативного топлива? Мы спросили: какой химический процесс используется для производства HVO? Готовы услышать ответ? Гидрогенизация. Поздравляем всех, кто ответил правильно. Молодцы. Особые поздравления тем, кто ответил верно на все 3 вопроса Quiz You Up. Пришло время задать последний вопрос. Он следующий: какое сырье влияет на общий объем выбросов горнодобывающего сектора от меньшей до большей степени? Поскольку следующего выпуска не будет, мы опубликуем ответ в наших каналах в соцсетях. Так что следите за обновлениями. Уверена, что некоторые из вас смогут правильно ответить на все 4 вопроса. Ну а мы подошли к концу еще одного выпуска Global Trends. На протяжении 4 выпусков нам удалось услышать мнения целых 12 гостей. Наши эксперты обсуждали самые актуальные, важные и сложные проблемы отрасли. Огромное спасибо всем нашим гостям. Без вас мы бы не справились. Спасибо и вам, дорогие зрители, за то, что посмотрели эту серию. Мы рады, что вы были с нами во время этого экспертного шоу и активно проявляли себя в соцсетях. Надеемся, что этот опыт был полезен для вас. Еще раз спасибо, и до новых встреч!